3
Когда фигуры инженера и артиллериста поглотил туман, управляющий выбрался из-за стола и отпер неприметную дверь в углу комнаты. За дверью скрывались личные «апартаменты» – каморка со старым диваном, где мистер Уотерхаус ночевал, если задерживался в конторе допоздна. Как правило, гостей он туда не пускал. Однако сейчас, едва дверь отворилась, в конторе объявился статный джентльмен в летах – который, впрочем, выглядел моложе управляющего.
Высокий лоб, упрямо вздернутый подбородок; цепкие, умные глаза. Несмотря на благородную седину, с годами выбелившую шевелюру джентльмена, волосы его спорили с гребнем, взлетая легкомысленным коком. Одевался гость щегольски – жилет, усеянный сине-золотистыми цветочками, фрак из зеленого бархата, веллингтоновские сапоги,[40] цилиндр с монограммой.
Пальцы джентльмена отягощали многочисленные перстни.
– Все в порядке, мистер Эрстед. Мы можем без помех продолжить разговор. Кстати, я получил нужные нам обоим сведения.
Мистер Эрстед, боксер и экзорцист, словно на крыльях ветра прилетевший из Лондона в Блэкуолл, прошелся по комнате из угла в угол, разминая ноги, и остановился напротив стола, за которым вновь окопался Уотерхаус. Вести разговоры управляющий предпочитал, сидя в заветной крепости.
– Я слышал. Железо из Вулича завезут через неделю. До того ваш склад будет пустовать. Для нашего дельца – в самый раз. Мне склад и нужен-то всего на три дня.
– А вдруг материалы доставят раньше? Если склад окажется занят, у меня будут неприятности. Я рискую, мистер Эрстед. Не кто-нибудь, а лично я.
– Чтобы в этой стране хоть что-нибудь доставили раньше?! Не смешите мои сапоги, мистер Уотерхаус!
По-английски посетитель говорил чисто, без акцента и очень быстро.
– Что вы себе позволяете?! – возмутился управляющий. Впрочем, гнев его не обманул бы и ребенка. – Прекратите оскорблять мою страну! Или у вас в Дании все всегда делается вовремя?
– У нас в Дании? Goddamit! Да! Вовремя. Всегда. Простите, если невольно задел ваши патриотические чувства, – Эрстед отвесил поклон, театрально приложив руку к сердцу.
На лице его мелькнула язвительная ухмылка, обнажив частокол кривых, желтых зубов. Эта улыбка так разительно изменила облик датчанина, что управляющий вздрогнул. Рассудку понадобилась минута, не меньше, чтобы справиться с сердцебиением. Подумаешь, зубы у человека плохие! А у дядюшки Роджера, преступно медлящего с завещанием в пользу племянника – желудочные колики; у мистера Трипти, хозяина верфи – подагра…
Что тут особенного?
– Извинения принимаются. Но впредь попрошу следить за словами. Извольте уважать страну, в которой находитесь.
– Хорошо-хорошо! – датчанин замахал на управляющего руками, уподобясь ветряку. – Договорились! А теперь вернемся к нашему дельцу. Склад будет пустовать неделю, а я освобожу его через три дня! Д-дверь! Соглашайтесь! Вот-вот хлынет ливень, и сахар промокнет!
Нерешительность собеседника раздражала мистера Эрстеда. Уотерхаусу доставляло удовольствие наблюдать за посетителем, нервно меряющим шагами комнату. Для управляющего вопрос был решен с самого начала, но он не спешил ударить по рукам, набивая себе цену.
– Значит, сахар?
– Да! Голландский сахар, только что доставлен кораблем в Англию. А в порту, как назло, все склады забиты! Мой друг Ван дер Линден умоляет сжалиться над его грузом. Пропадет ведь товар! Выручайте!
– Учитывая обстоятельства… я, пожалуй… – Уотерхаус цедил слова, будто скряга – пенсы. – Сахар, говорите?
– Goddamit! Один сахар, только сахар, и ничего, кроме сахара!
– Мне на верфи неприятности не нужны. В грузе нет чего-нибудь горючего? Взрывчатого? Ядовитого или зловонного?
– Д-дверь! По-вашему, сахар горит, взрывается и воняет?
Управляющий припомнил жженый сахар, который добавлял в пунш, и совершенно успокоился. Видение пунша было таким мирным, таким доброжелательным, что вся затея предстала в радужном свете.
– Сколько его у вас?
– Сто семьдесят бочонков и девяносто мешков.
– Изрядная партия. Склад невелик…
– Зато простаивает без дела.
– Плата за хранение составит… О какой сумме у нас шла речь?
– О пятнадцати фунтах. Славненькие денежки, согласитесь.
– Мне кажется, число «тридцать» звучит лучше «пятнадцати».
– Goddamit! Я же не алмазы вам оставляю! Что я скажу Ван дер Линдену? Как объясню чудовищные траты?!
– Мне придется заплатить грузчикам, сторожу…
– Сторож получает жалованье от компании. Он обязан охранять склад в любом случае. О грузчиках не беспокойтесь, я уже их нанял.
– Вы очень убедительны, мистер Эрстед. Так и быть – двадцать пять.
– За три дня? За три жалких, краткотечных дня?! Мы ведь оформим нашу сделку по-джентльменски, верно? Без лишних бумаг? А это значит – ни с кем не надо делиться. Все денежки пойдут в ваш карман, мистер Уотерхаус. – Эрстед внезапно шагнул вперед и, опершись руками о столешницу, заглянул управляющему в глаза, по-птичьи склонив голову набок. – Ладно, сдаюсь. Если вы – любитель круглых чисел, то, думаю, «двадцать» для вас прозвучит райской музыкой.
– Деньги – вперед, – после некоторого размышления уведомил мистер Уотерхаус.
– Половину. Вторую половину – при вывозе товара.
– Три четверти. Пятнадцать фунтов сейчас, и пять – когда заберете свой сахар.
– Ох вы и выжига! Ох и плут!
Эрстед осклабился, вновь продемонстрировав желтые зубы, и полез в кошелек.
– Должен вас предупредить, – пересчитав и спрятав деньги, управляющий сделался мил и приветлив, – склад не предназначен для пищевых продуктов. Он не отапливается, там сыро…
– Крыша не протекает?
– Нет. С этим у нас строго.
– Чуток сырости пойдет на пользу. Сырой сахар весит больше, а продавать-то его будут на вес. Смекаете? Вот дождь – другое дело. Дождя нам не нужно! – в небе над конторой громыхнуло, намекая. – Что же вы сидите, дружище? Отпирайте склад, да велите сторожу открыть ворота. А я кликну грузчиков с телегами.
– Прямо сейчас?
– А вы как думали? Д-дверь! Груз ждет за воротами!
4
Тишина и запустение, царившие вокруг броненосца, кончились. Еще минуту назад здесь уныло свистел ветер, играя провисшими талями – и вот уже пространство перед железным монстром заполнили телеги, лошади, грузчики, возницы. Стук копыт и колес, веселая ругань, ржание, смех, окрики старшего, чуть ли не палкой наводящего порядок…
Эдгар Уотерхаус наблюдал за суматохой с нескрываемым удовольствием. Ему до смерти надоели военные с их идиотской секретностью, проверяющие из Адмиралтейства, всюду сующие свой нос, поставщики, с неумолимой регулярностью срывающие любые сроки… Когда возникал очередной простой и жизнь вокруг железного остова замирала, он поначалу радовался. Но через пару дней его начинала одолевать скука. Как ни странно, мистер Уотерхаус любил свою работу. Он привык быть при деле. А тут – впору спиться с тоски. Опять же, наложит Адмиралтейство штраф, компания разорится – куда прикажете идти?
На улицу, милостыню просить?
Грузчики, чертыхаясь, таскали бочки и мешки. Мистер Эрстед в процесс не вмешивался: наблюдал, покуривая черную трубочку, никак не шедшую к его франтоватому облику. «Доверяй, но проверяй!» – подумал управляющий и решительно направился к ближайшей телеге.
– Развяжите этот мешочек.
Толстый грузчик дыхнул перегаром:
– Зачем?
– Хочу взглянуть, что там.
Рядом, словно из-под земли, возник мистер Эрстед. Управляющий даже вздрогнул – так тихо и быстро подошел датчанин.
– Делай, что велено.
Толстяк хмыкнул, развязывая мешок.
Уотерхауз поелозил пальцем по одной из неровных, чуть желтоватых сахарных голов. Лизнул: точно, сахар. Никаких сомнений.
– Открой бочонок.
Ворча себе под нос, грузчик отыскал ломик с плоским концом и со второй попытки вскрыл бочонок. Здесь сахарные головы были помельче: с кулак величиной.
– Заколачивай.
– Все проверять будете? – елейным голосом поинтересовался датчанин.
– Нет. Я удовлетворен.
Управляющий окончательно успокоился и даже расправил плечи, словно сбросив десяток годов. Подвыпившие грузчики, гомон, толкотня, виртуозная брань возницы, которому наступили на ногу… Это была правильная жизнь. Не то что с нашими вояками…
– Не желаете промочить горло, мистер Эрстед?
– С удовольствием, сэр!
Через час умиротворенная беседа партнеров, разомлевших от выпивки и каминного жара, была прервана явлением старшего.
– Простите, сэр…
– Что?
– Не влазит.
– Что – не влазит?
– Склад, значит… Под завязку. Десять бочек осталось. Куда их?
– Не может быть! Там полно места, – забыв, что недавно сам сетовал на малую вместимость склада, управляющий полез из-за стола. – Не волнуйтесь, мистер Эрстед, что-нибудь придумаем. На улице не оставим…
Бочки-неудачницы сиротливо жались к стене конторы. Со словами: «Сейчас найдем место!» – управляющий сунулся в дверь склада и обнаружил, что места нет категорически. Сахар расположился по-хозяйски, оккупировав каждый уголок. Уотерхаус задумался, скребя в затылке. Пока мозг его был занят хаотической мыслительной деятельностью, взгляд жил своей жизнью, обшаривая небеса, готовые пролиться дождем. Не найдя в горних высях замены складу, взор спустился ниже, упав на корпус броненосца.
«Почему бы и нет? Военный корабль, секретность… Какие там секреты? Железная коробка – ни машин, ни пушек… Даже палубы не все собрали. Тыща бочек влезет!»
Если бы не пары крепкого рома, подобная идея никогда не пришла бы в голову мистеру Уотерхаусу. Однако алкоголь всегда обострял его гений. Он уже открыл рот, желая успокоить датчанина, но под ребрами шевельнулась холодная игла.
В итоге прозвучало неожиданное:
– Что в этих бочках?
– Вы же проверяли! – возмутился Эрстед.
– Да, но не эти бочки!
Первая крышка поддалась на удивление легко. Уотерхаус мрачно воззрился на белый порошок, которым был наполнен бочонок. Селитра? Известь? Мука тонкого помола?
– Что это?
– Измельченный сахар, для кондитеров. Наивысшего качества!
Управляющий сунул в бочку палец. Опасливо лизнул – а вдруг отрава?! Нет, датчанин не соврал: на вкус порошок был слаще меда. Им были заполнены и остальные бочки.
– Ладно, – решился Уотерхаус. – Грузите в трюм. Найдите место, где палуба уже настелена, чтоб дождь не намочил. Вон лестница, вон лебедка. Поторапливайтесь!
Сцена пятая
Сахарная пурга
1
Луна развлекалась.
Расположившись в небесной ложе, она с любопытством наблюдала за сценой земли. Там, стараясь изо всех сил, четыре актера играли невидимок. Складывалось впечатление, что прятались эти господа исключительно от луны, ибо других зрителей – не считая звезд-компаньонок – у них не было. И то правда: кому придет в голову заполночь бродить в пустынных окрестностях верфи «R. J. Triptey Ship Works»?
