И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?
6
По экрану медленно переливались цветные сполохи, а за окном уже чернел ранний мартовский вечер. Затылок ныл, не помогли даже таблетки пенталгина – две подряд. Все, что можно сделать – сделано. Прокурор Фонаря потрудилась на славу. Запрос лежит в Конституционном суде (как выяснилось, третий за последние четверо суток), бажановские бумаги приведены в относительно Божеский вид, изловлены два мальчишки-практиканта и назначены моими заместителями (посмеяться бы, да не смешно!).
Пора домой.
Домой?
В пустую квартиру? к сиротливой колоде одноразовых иконок на кухне? к микрокомпакту с записью, над которой я давно устала плакать? И к Дамоклову мечу. Нет, не мечу – гильотине, чей треугольный стальной нож тихо холодит шею отставного (отставного ли?) сотрудника Стрелы.
Ну уж нет!
Лучше ужасный конец – чем ужас без конца.
Прав Гете, прав!
Компьютер!
Паутина.
Паутинка, паутинка! Покажи скорей картинку!
Поехали!
Оба мои сервера (и основной, и резервный) не откликались. Иного я и не ожидала, сервера – обычные лягушки-роутеры; настоящие адреса ни мне, ни другим сотрудникам, ни к чему. Я уволена, лягушки сменили кожу. Остается третий сервер, последний. Вообще-то мне о нем знать не положено, к тому же это не лягушка – настоящий. Ну-ка, ну-ка! Какой там URL?..
Пробуем!
Через полчаса я выключила компьютер и устало закрыла глаза. Бесполезно. Меня там не ждали. Login, password… Логин-то мой сервер съел, но откуда мне знать пароль? Дверь заперта, надежная стальная дверь, стучись хоть лбом – внутри и не услышат.
Наверное, так чувствует себя нищий зимней ночью возле входа в ресторан. Или Робинзон, провожающий взглядом корабль, не пожелавший пристать к острову.
Все?
Под окном раздался нестройный крик. Я выглянула наружу. Ну конечно, камлают! Баррикада готова, батюшка уже освятил, теперь Тех-ник ячменной мукой посыпает, а остальные руками машут, дабы стояло прочнее. А вот и журналисты! Откуда только взялись, репортеришки?
А что, если?
Мысль вначале показалось дикой, потом – опасной; и, под занавес – на диво простой.
Я сняла трубку.
* * *
Тот, кого мне прислали, не вызывал доверия. Во всяком случае, сей краснорожий дядька в зеленом ватнике менее всего ассоциировался с чудо-хакером. Выслушав мой сбивчивый рассказ и мельком взглянув на номер, он долго мычал, скреб небритый подбородок и (наконец!) заявил, что без гроблинов в этом деле – никак.
Спорить я не стала. Гроблины – так гроблины. Почему-то подумалось об упырях. Вот щелкнет сейчас господин Тех-ник пальцами, и соткется из тумана их сиятельство граф Влад Цепеш Дракула с паролем в белоснежных клыках…
Обошлось без Дракулы. Дядька сходил в буфет, принес две банки кока-колы и принялся шаманить. Я отвернулась, дабы не смущать. Поглядел бы на меня Игорь! То-то б посмеялся! Посмеялся – а следом и статью бы написал. Что-нибудь вроде «Кока-кола как элемент компьютерной магии».
Куда там культу карго!
За моей спиной зашипело. Гроблины? Я обернулась, но таковых не обнаружилось. Шипел Тех-ник – истово, словно очковая кобра в брачный период. Я только вздохнула.
Наконец шипение прекратилось, после чего дядька самым равнодушным тоном предложил мне «включаты машинку», на прощание посоветовав: «Якщо надто завырують – рэсэтом клятых!» Внезапно я почувствовала себя в положении ученика Бэкона. Тот тоже гроблина вызвал. И не он один. Как говорится, homo fuge!
Ладно! Прости, Троеручица!
Нужный сервер по-прежнему молчал. Я ткнулась, заработала еще один синяк на лбу. Без толку!
Ну, Тех-ник, погоди!
Я представила, как тыкаю дядьку носом в непробиваемый пассворд с последующим допросом по поводу качества кока-колы, заранее озлилась…
…И ахнула.
На экране возник чертик.
Как Дракула из тумана.
Маленький, черненький, ушастенький.
Батюшки светы!
Пока я судорожно вспоминала все, что знала о белой горячке и злокозненных компьютерных вирусах, чертик деловито осмотрелся, сунул два пальца в рот.
Из динамиков послышался переливчивый свист.
Я перекрестилась.
Чертика скрутило судорогой, последовал укоризненный взгляд. Затем – снова свист, следом за чем ушастый покрутил пальцем у виска (явно по моему адресу), отвернулся.
– Hey, diddle, diddle!..
Я обреченно вздохнула. Поет! Ни слуха, ни голоса… Лючано, блин, Паваротти!
Чертиков стало три.
Я моргнула.
Десять!
– Hey, diddle, diddle!
Когда ушастые заполнили экран, я малость пришла в себя. Стало быть, гроблины. Чертями я их, конечно, зря назвала – ни копыт, ни рогов, ни хвоста, зато уши! И гребень вдоль спины!
– Работать будете?
Вся компания на миг замерла – и сразу из динамиков послышалось то, что наши переводчики американских фильмов обычно передают расхожим выражением «черт побери!».
– Ясно…
Вспомнился дядька. Палец лег на reset.
– Hey!!!
Ушастая компания замерла.
– No! No! Ple-e-ease!
Броуновское движение прекратилось. Ушастые собрались в кружок, пошептались. Один махнул лохматой лапкой:
– Ahoy!
– Ahoy! – дружно отозвались остальные. И мигом на экране возник забор.
Кирпичный.
Кирпич был крупный, ярко-красный, явно заморского происхождения. Сбоку пристроилась калитка – из блестящей стали, с огромным висячим замком.
– Ahoy! Ahoy!
Я решила ничему не удивляться. В конце концов, почему бы среди прочих хакерских программ не написать и такую? С гроблинами? Правда, в тех же американских фильмах этих ушастых зовут слегка по-другому…
Ушастые работали. Вся компания, держа в руках маленькие щеточки, лазила вдоль забора и во весь дух драила кирпичи.
– Ye!
Один из чертиков радостно подпрыгнул, лапа указала вниз. В заборе медленно проступил круглый лаз.
– Ye! Ye!
Лазов оказалось два.
Я не успела опомниться, а вся компания уже суетилась возле образовавшихся отверстий. Каждый ушастик держал в лапах нечто, напоминающее посылку – или пакет. Пакеты были перевязаны цветными ленточками. Один из гроблинов прижал пакет к животу и скользнул в лаз.
– Hey, diddle, diddle!
Ушастые один за другим исчезали за забором и быстро возвращались обратно – уже без пакетов. Работа шла быстро. Пакет – лаз – назад, пакет – лаз – назад…
– Ye-e-e!
На экране произошли изменения. После очередной порции пакетов забор еле заметно дрогнул – и сквозь отверстия начало вываливаться что-то, напоминающее скрученные свитки. Ушастые с визгом расхватали добычу…
– Root! Root!
Вся компания выстроилась кружком, самый ушастый и гребенчатый встал посередине. Палец с длинным когтем уткнулся в грудь кому-то из гроблинов напротив:
– One-two! Freddie waits for you!
Считалочка кончилась быстро. Одного из ушастых вытолкали вперед.
– Root! Root! Root!
Бедняга-гроблин ссутулился, опустил голову. На его спине начала медленно проступать надпись ROOT. Десятки лапок дружно подтащили его к лазу. Мощный пинок – и ушастый уже за забором.
Шли минуты. Я ждала, мои веселые помощнички – тоже. Кто-то вполголоса напевал Hey, diddle, diddle!..
Но вот забор еле заметно сотрясся. Появился лазутчик – чуть живой, на полусогнутых. В зубах он держал посылку, напоминающую…
…Напоминающую маленькую неоновую рекламу – светящееся слово…
PASSWORD
Все еще не веря, я хотела протереть глаза, но ушастики, проорав нечто труднопонимаемое, весело строились – в три шеренги, по росту. Послышался знакомый залихватский свист.
– Glory, glory, hallelujah!
– Glory, glory, hallelujah!
Вся шайка-лейка, высоко вздымая босые лапы и чеканя шаг, церемониальным маршем уходила за срез экрана. Слово Password росло, наливалось огнем…
И тут все сгинуло. Передо мной был знакомый экран, запертый сервер…
То есть, уже не запертый…
Не может быть!
Ура!
Ура и аллилуйя!
Набирая личный код, я вдруг сообразила, что так и не поблагодарила моих чертенят. Оставалось надеяться, что в буфете еще есть кока-кола.
7
Всем! Я Стрела! Прошу отозваться и выйти на связь.
Там, в неведомой дали, молчали. Я кожей чувствовала это молчание – настороженное, изумленное. Наконец, медленно, словно нехотя, по экрану поползли слова.
Назовите факт из своей биографии, не упоминавшийся в ваших докладах.
Я не удивилась. Странно, что они вообще откликнулись.
Стрела – всем. После смерти Паникера мне предлагали работу в центральном аппарате – в секторе Омега. Со мной говорил пожилой человек со шрамом на левой щеке.
Тогда я отказалась. Не хотелось никого из них видеть. А потом жалела. Кажется, загадочная Омега – обыкновенный архив.
И вновь молчание. Там думали. Хорошо, если бы среди них оказался Девятый…
Третий – Стреле…
Кто?! Какой еще к черту!..
…Где вы сейчас? Нуждаетесь ли в немедленной помощи?
Удивляться я решила потом. Надеюсь, под помощью загадочный Третий не имеет в виду визит чистильщика с набором Стишинского (парабеллум, в котором вместо пуль – капсулы с цианидом)?
Стрела – Третьему.
В немедленной помощи не нуждаюсь. Нахожусь в здании городской администрации (бывший обком). Назначена прокурором города. Осталась без связи.
Ответ на этот раз не заставил себя ждать:
Третий – Стреле.
Сеанс связи завтра, в 9.30 утра через этот сервер. Храни вас Господь, Стрела!
И вновь я не успела сказать спасибо.
8
Напрасно я собиралась домой. Меня не пустили. И никого не пустили – Бажанов распорядился не выпускать комитетчиков из здания. Я получила ключ с номером 2-12 от загадочного КЛО, оказавшегося всего-навсего комнатой личного отдыха, расположенной отчего-то в подвале – окошко под потолком, диван, умывальник в углу, старенький телевизор на тумбочке с жестяным номером на боку, антикварная электропечь с открытой спиралью.
А в полночь прилетели самолеты.