В гости к Келене он собирался не первый год. Гарпия успела сдать экзамены на степень бакалавра и продолжить обучение в магистратуре. Всякий раз, улетая на каникулы, она приглашала его на Строфады. Профессор благодарил, давал обещание – и откладывал до лучших времен.
Вот они, лучшие.
В городе к гарпии давно привыкли. В столице вообще прибавилось миксантропов. Стараниями капитана Штернблада в лейб-стражу были зачислены два леонида. Его величество подписали указ о введении специальных квот в учебных заведениях. Универмаг, помимо стайки гарпий, осчастливили три молоденькие, но очень перспективные сатирессы. Минотавр изучал медицину в Бравалле, а на юридическом факультете блистал сладкопевец-алконост.
Новые веяния нравились не всем. Однако, как образно выразился Штернблад:
– Где тонко, там и рвем!
С капитаном Кручек ехал в одной карете. Расстались они довольные друг другом и кухней трактиров – кучер понимал, кого везет, и останавливался лишь у приличных заведений. Достигнув побережья, Штернблад нанял лошадь, распрощался с профессором и ускакал к храму Шестирукого Кри. Там он намеревался забрать внука и вдвоем отправиться в Ла Фейри, к сыну Вильгельму.
– День Поминовения, – объяснил капитан, гарцуя у кареты. – Мы всегда встречаемся в этот день. Еще год-два, и я скажу вам, друг мой: традиция!
Кручек не понял, о чем речь, но, как человек деликатный, переспрашивать не стал. Вскоре он добрался до рыбацкого поселка, где темнолицый молчун-лодочник за смешную плату переправил его на ближайший из островов. Назвав имя Келены первому встреченному гарпию, профессор был приятно удивлен: оказывается, его ученицу здесь хорошо знали. Более того – добрая дюжина гарпий, рассевшись на ветках, внимала толстому волхву в халате и чалме.
Высокая Наука пускала корни на Строфадах.
– Они лететь. Радость-радость.
Для верности Техайос указал рукой, выпростав ее из-под крыла. С юго-запада к ним приближалась четверка летунов. Гарпии заходили от солнца, и, кроме угольных силуэтов, Кручек ничего не разглядел. А когда вытер слезы, его обдало порывом ветра – и оказалось, что гарпии уже здесь.
Он и забыл, как быстро они умеют летать!
– Я привел вашу ученицу, мастер, – с достоинством склонил голову отец Техайоса. По-реттийски он говорил не в пример лучше сына. – Не будем вам мешать.
Неуклюжей птичьей походкой отец с сыном заковыляли прочь, сразу сделавшись до крайности похожи.
– Ну, наконец-то! – рассмеялась Келена. – Я уж и не чаяла… Знакомьтесь – мои сыновья, Парон и Феггар.
– Здравствуйте, мастер.
– Мама много о вас рассказывала.
– Как я зверствую на зачетах? – неуклюже пошутил Кручек.
Он старался не смотреть на Келену, сосредоточившись на ее сыновьях. Оба рослые – для гарпий, разумеется! – на ладонь выше матери. Черные кудри, точеные профили. Парон – атлет с торсом борца-тяжеловеса. Небось, в отца уродился. А Феггар пошел в мать – изящный красавец. Алебастр кожи, тонкие руки музыканта…
– У нас есть дело к Техайосу, – братья переглянулись. – Извините, мастер.
– Мы вас оставим.
