У ежей иголки - оружие обороны. А как у этих?…
Будто отвечая на мой вопрос, молоденький горячий ежик, стоявший на левом фланге, попытался достать отступающего к'Рамоля. Прыгнул вперед, крутнулся волчком; иглы веером рассекли воздух, лошадь Рама взвилась на дыбы, на лице всадника обозначилась паника:
- Рио!
Из к'Рамоля такой же боец, как из меня лекарь. А ведь еще и Сале…
Молоденький ежик едва устоял - инерция взметнувшейся железной шубы чуть не снесла его с ног. Прочие будут покрепче - вон у ежа-предводителя ножки как пни, такого и таран не снесет!
Один на один этот предводитель - не противник мне. Но до чего их много, перегородили собой ущелье, от железного лязга уши закладывает…
По коням - и бежать, сказал здравый рассудок. Искать обходной путь, я герой, а не охотник на железных ежей… Кстати, если бы ежики кинулись на нас, как собирались, из засады - поход мог бы уже и закончится. Во всяком случае, без потерь мы бы не ушли.
Предводитель шагнул вперед. Наклонил голову, будто собираясь забодать меня; иглы с его загривка нацелились мне в лицо. И как они только таскают на себе такую груду железа?!
- Разойдемся полюбовно, - сказал я, ни капельки не веря в мирный исход.
Еж напал.
Он атаковал не в повороте, как молоденький забияка, а кувырком - на это стоило посмотреть. Коротенькие ножки мелькнули в воздухе; завизжала Сале - девчонка совершенно не умеет собой владеть!… Я ушел от двух десятков падающих клинков; за спиной застучали копыта - к'Рамоль покидал поле боя, и правильно делал. Еще бы эвакуировать Сале…
Доля секунды. Каскад смертоносного железа, рассекаемый воздух - и незащищенная полоска живота на расстоянии клинка.
Я поймал его.
Меч окрасился темным. Еж пошел на очередной кульбит - но приземлился уже на четвереньки, скорчился, прижимая к животу маленькие трехпалые руки, сделал попытку свернуться клубком.
Я рубанул, отсекая сразу несколько иголок. Спина ежа оказалась покрыта костяными чешуйками; Хостик хладнокровно всадил свой стилет в едва приоткрывшуюся щель. Я отпрыгнул.
Ущелье, приведшее нас в засаду, на этот раз спасло нам жизнь. Ежам просто негде было развернуться; я рубил и рубил, двигался "между секунд", Хостик исправно колол и колол стилетом - но противник давил числом, грохотало, как в кузне, как в брюхе железного дракона, меня оцарапали раз и другой, пока несерьезно, но ситуация все более напоминала бойню.
Прямо передо мной оказалась морда молодого ежа, молодого, потому что шкура на щеках была гладкая, без морщин, а бусинки-глаза совсем глупые, как у щенка. Еж напряженно смотрел куда-то мне за спину, я ткнул мечом, не оборачиваясь, некогда мне ворон ловить…
В следующую секунду передо мной были одни удаляющиеся спины. Противник отступал, но не в панике - выглядело это так, будто отважные ежики вдруг вспомнили, что на печке осталась кастрюля с молоком.
Я оглянулся - и застал уже распадающийся фантом. Увидел толстощекую ежиху в окружении тающих в воздухе ежат. Ежиха неуловимо напоминала Сале - может быть потому, что покровы иллюзии спадали; через секунду на месте ежихи стояла некрасивая женщина, прижимающая к груди воздух, и глаза у нее были круглые, перепуганные и радостные одновременно.
Я шагнул навстречу Сале, намереваясь обнять ее, как боевого друга. И объяснить, какая она молодец, как здорово соображает и как умело реализует удачные идеи…
Но в этот момент Хостик расхохотался.
Он смеялся от радости, и неприлично показывал на Сале пальцем, и смех его эхом прыгал от стены к стене. Знаменитый голос Хостика, который однажды услышав, вовек не забудешь. Голос, обращавший в бегство орды разбойников, голос, из-за особенностей которого Хоста почти все время молчит.
У Сале задрожали губы. Сале побелела как мел, судорожно зажала уши ладонями - и я с опозданием сообразил, что до сих пор Сале считала нашего друга немым.
Хостик отсмеялся. Вытер губы тыльной стороной ладони, виновато покосился на Сале и побрел по полю боя со своей миссией милосердия.
Ежиков на поле боя осталось меньше, чем я боялся. Мне казалось, что я штук десять положил - какое счастье, что я ошибся. Предводитель, правда, лежал там, где упал, и еще двое были безнадежны - но молодой еж, последняя моя жертва, понемногу подавал признаки жизни.
- Стой, Хоста…
Занесенный стилет замер в воздухе. Удивленный взгляд - стоит ли мелочиться?!
- Погоди.
Топот копыт. Рам решил, что самое время наведаться.
- Эй, лекарь! Поди сюда, есть работа.
- Этих лечить?!
- к'Рамоль едва не выпал из седла.
- Да они же…
- Поди сюда, кому сказано?
Рам повиновался.
Возможно, молодой ежик еще будет жить.
Даже скорей всего.
* * *- …Что ж, Сале, мы теперь товарищи?
Шел пятый день похода. Сале держалась непринужденно; от нее действительно было много пользы - не только в качестве добытчика саламандриков. Время шло, еще через несколько дней предстоит взятие Рубежа - а значит, пора поговорить.
- Похоже на то, - отозвалась женщина мне в тон.
Хостик и к'Рамоль ехали впереди - вроде как разъездом.
- Можно, я тебя поспрашиваю, а ты, если хочешь, меня?
- А куда мне деваться-то?
- она улыбнулась, но в улыбке не было кокетства. К'Рамолю, например, она улыбается совсем не так.
- Что ты еще умеешь? Кроме как иллюзии наводить?
Я не ждал, что она ответит.
- Еще след брать, - Сале пожала изящным плечом.
- Чуять опасность. Через Рубеж водить… Находить пропавшее. И еще кое-какие штучки, но - мало… Я достаточно ответила?
- Да, спасибо, - я действительно был ей благодарен. Похоже, она ответила совершенно откровенно.
- А у князя ты давно служишь?
- Пять лет.
Кони шли, рассекая грудью высокую траву. Справа и слева, куда ни глянь, лежало травяное море, и только иногда, будто для разнообразия, попадались солончаки.
- Сале… Первое испытание претендентов, в гостинице… Князь тебе поручил ВЫБИРАТЬ?
Она быстро на меня взглянула - и отвела глаза:
- Видишь ли, Рио…
- Понятно. Среди твоих умений числится еще и чутье на героев.
- На удачу, - призналась Сале неохотно.
- Ты и тот лысый - самые удачливые.
- А почему князь лысого отклонил?
- А я почем знаю?
Она легко пожала плечами. И, похоже, снова была откровенна - признаки, по которым меня выбрал князь, нимало ее не интересовали.
Умиротворенно шелестела трава. Колыхалась, ходила волнами; лошади Хосты и Рама плыли в стеблях по брюхо.
- А скажи, Сале… такой оруженосец у князя был, уши, как лопухи… где он теперь?
Вопрос был задан нарочито небрежным тоном; я спрашивал будто бы о старом знакомом, зато эффект превзошел все мои ожидания. Сале вздрогнула и посмотрела на меня так, что впору было хвататься за меч.
С самообладанием у нее явно было не все в порядке. С минуту я ждал, пока она возьмет себя в руки, потом спросил как можно мягче:
- Я тебя обидел?
- Нет, - она злилась на себя за свою же несдержанность.
- Откуда ты знаешь… про этого оруженосца? Его уже года четыре как казнили.
- Казнили?!
- Ну да… Измена. А по-моему, так оговорили его, не такой он парень, чтобы изменять, да и молоденький совсем…
Что-то у них с оруженосцем было. Что-то намечалось; когда некрасивая девушка любит парня, а парня казнят по навету - трагедия может быть невыносимой.
- Жаль, - сказал я после паузы.
- Не хотел тебя огорчать. Извини…
И подумал, что князь, безусловно, доверяет Сале, а у Сале есть все основания ненавидеть князя. Если юношу действительно оговорили… Впрочем, и она не покинула княжескую службу, и князь ее зачем-то держит, хоть Сале ни владеть собой не умеет, ни держать язык за зубами… Или это маска?!
Теперь женщина смотрела на меня, не отрываясь. С подозрением.
- Что?
- я улыбнулся как можно приветливее.
- Откуда ты знаешь про оруженосца?
- Видел, - обычно я вру, не моргнув глазом, но тут даже врать не приходилось.
- В городе… вот погоди-ка, областной центр… там еще казнь была знаменитая, двум аристократам за один раз головы сняли!
- Охта, - сказал Сале тихо.
- Вот-вот, - я одновременно и обрадовался, и насторожился. Ну не может девчонка быть настолько глупой. Впрочем, кто знает… Дурам, говорят, магия легко дается.
Некоторое время мы ехали молча. Плыли по морю высокой травы.
- Сале, извини… А перед тем, как поступить на службу к князю, этот парень никому больше не служил?
Сале, не глядя, помотала головой. Еще один подобный вопрос - и она пошлет меня подальше. Отчего-то верится, что как раз ругаться-то Сале вполне умеет!
Но я не стану больше спрашивать. У меня и так голова кругом; выходит, рыцарь из моего видения, рыцарь с оруженосцем - то был все-таки князь?!
Надо будет хорошенько расспросить Хосту относительно Приживников. Хоть это, конечно, не мое дело, князем считается тот, у кого на макушке венец, а тот, кого я принимал за Шакала, мог попросту морочить мне голову…
- Я могу наводить на себя чары и делаться красавицей, - призналась Сале устало.
- Зачем?
- искренне удивился я.
- Вот именно - зачем?
- Сале вздохнула.
- Князь очень доверял Клику… везде таскал за собой…
Она замолчала, будто оборвав себя. Выпрямила спину в седле:
- Ну, что ты еще хотел спросить?
- Князь изменился за последние годы?
- поинтересовался я рассеянно.
- Так, что даже мозаику подновить пришлось?
Сале молчала.
Я посмотрел на нее и понял, что ответа не получу.
* * *Никогда раньше мне не приходилось пересекать Рубеж.
- Ну, заходите.
Мужичонка был самый обыкновенный. Встретив такого на дороге, я не повернул бы и головы; другое дело, откуда ты взялся, мужичок, посреди холмистой равнины, на широком перекрестке, где перевернутой подковой высятся ржавые железные ворота?
Я невольно оглянулся, будто ища взглядом избу или сторожку. Или по крайней мере родник, откуда страж Рубежа мог бы время от времени черпать воду.
Ничего, естественно, - кроме камней и травы, стрекоз, цикад и бабочек.
- Заходите-заходите! Или передумали?
Сале проглотила слюну. Лицо Хостика по обыкновению ничего не выражало, к'Рамоль если и трусил, то умело свой страх скрывал.
Я первым шагнул в подковообразные ворота.
И зажмурился, потому что глаза едва не взорвались от белого, отовсюду бьющего света.
Рядом охнула Сале. Крякнул к'Рамоль, и только Хостик по обыкновению не издал ни звука.
- Добрый день, господа, вас приветствует Досмотр. Назовите пункт следования.
Захотелось оторвать ладони от глаз и заткнуть на этот раз уши. Правда, эффекта и это не возымело бы - голос вибрировал во всем теле, отдавался в костях, в полостях носа, в черепе и в груди.
Ответствовала, как и договаривались, Сале. У нее у единственной был опыт путешествия за Рубеж - а выговорить название места, в которое мы идем, не под силу даже велеречивому к'Рамолю.
- Пожалуйста, документы на контроль.
Справа меня подпирало плечо Хостика, слева - к'Рамоля. За Рамоля цеплялась Сале; я смог чуть-чуть приоткрыть глаза. Мы стояли, как дети перед показательной поркой - сбившись в кучу.
- Визы, пожалуйста.
Мне показалось, что в воздухе перед Сале возникло нечто вроде пышной пуховой подушки, и наша проводница без колебаний сунула туда свою левую руку, после чего подушка вдруг поросла весенней травкой и рассыпалась прахом, и тут же точно такие подушки возникли в воздухе перед Хостиком и к'Рамолем. Мои подельщики, поколебавшись, повторили жест Сале, причем Рам гадливо дернулся, а Хостик оскалил желтые зубы; подушка Рама покрылась собачьей шерстью, подушка Хостика - рыбьей чешуей, и уже секунду спустя мои спутники яростно оттирали пострадавшие ладони о штаны, о голенища и о полы курток.
- Вы глава делегации? Предъявите…
Белесый сгусток приглашающе возник передо мной, и я замешкался только на секунду. Рука моя утонула будто в тине - действительно, прикосновение не из приятных.
Большую часть искателей приключений, решившихся пересечь Рубеж без должных на то оснований, больше никто никогда не видел. А среди тех, кто был отвергнут Досмотром и вернулся обратно, не оставалось охотников даже близко подходить к Рубежу.
У нас были основания и была виза, проставленная золотой иголкой уполномоченного старичка. Никто из нас не пытается пронести через Досмотр ни украденных мыслей, ни запрещенных заклинаний. За себя, Рама и Хостика я ручаюсь. А Сале… она ведь лучше нас знает, что можно нести через Рубеж, а что нельзя?!
- Спасибо. Предъявите личности для досмотра.
Сале тяжело задышала. Покачнулась, ухватилась за Рама; провела ладонью по лицу - успокоилась, зато теперь засопел к'Рамоль. Что он предъявляет - коллекцию совращенных девственниц? Набор благодарностей от спасенных пациентов?
Хостик опустил плечи. Пошатнулся, но устоял; Хостику трудно, я понимаю. В его багаже столько загубленных…
Я не успел довести мысль до конца. Досмотр накрыл меня, режущий свет сменился темнотой, и в этой тьме жил еще один голос - сухой и скрипучий:
- Вы пытаетесь провести через Досмотр второго человека? Вторую личность? Без визы, без документов, даже без линии жизни?
- Это тоже я, - сказал я, с трудом разлепив губы.
- Он - это тоже я… На мне заклятье.
- Вам известно, что лица под таким заклятьем, как у вас, не имеют права пересекать Рубеж?
- Я думал…
Ничего я не думал. Впервые слышу. Никто меня не предупредил!
- Я уже очень давно под заклятьем, - я говорил, не заботясь тем, слышат ли меня спутники.
- Тот, кем я был… умер. Это тень, воспоминание… а не человек. Пропустите меня, пожалуйста. Мне очень нужно…
- Всем нужно, - желчно сказал голос.
- Вам известно, что лиц, уличенных в нарушении визового режима, постигает административная ответственность?
Я молчал.
Вот они, недобрые предзнаменования. Вот она, встреча с Шакалом; к'Рамоль, Хостик и Сале окажутся по ту сторону Рубежа, а меня, по всей видимости, больше никто никогда не найдет.
Бесславный, идиотский финал.
Рука моя легла на рукоять меча. Просто так, механически - я прекрасно понимал, что сила здесь ничего не решает.
- Ну?
- желчно спросил скрипучий голос.
- Что?
- спросил я в ответ.
Молчание. Чернота, головокружение; глухо, будто из-под земли, доносился хрипловатый голос Сале… но слов я все равно не разбирал.
- Впредь будьте осмотрительнее, - порекомендовал скрипучий голос.
Я проглотил вязкую слюну.
Тьма рассеялась; свет снова ударил в глаза, и пришлось прикрыть лицо ладонью. Сквозь пальцы я рассмотрел бледное лицо к'Рамоля, красное - Сале и невозмутимое - Хостика.
- Счастливого пути за Рубеж!
Резкий белый свет медленно сменился мягким, белесым.
Мы стояли в снегу. И лошади наши стояли в снегу; снег валился живописными лохматыми хлопьями, и пахло дымом.
Я снова приложил ладонь к слезящимся глазам.
- Предупреждать надо, - глухо сказала Сале.
- Чуть не влипли!
- Что ты ему дала?
- требовательно спросил к'Рамоль.
Сале молча взобралась в седло.
- Что ты ему дала?!
- Взятку, - отозвалась Сале устало.
- Поехали, нам туда, к жилью.
- Мы уже за Рубежом?
Благоговейный голос Хостика скрежетнул железом о стекло. Я отнял руки от лица.
Наш палач, всю дорогу хранивший невозмутимость, стоял, подставив ладони летящему снегу, и по страшной физиономии его растекалась радостная, детская улыбка. За Рубежом… Надо же, вырвался!
- Я понимаю, что взятку, - к'Рамоль не давал сбить себя с толку.
- Я спрашиваю, что именно ты ему дала?!
