1
Поначалу Эльвицу с непривычки заносило на виражах, да и наша ноша отнюдь не способствовала полету, так что по дороге мы чуть не сшибли несколько фонарей, чудом избежав столкновения в последний момент, едва не «подключились» к злобно загудевшей на нас пронзительно-голубой линии высокого напряжения, а пару тянувшихся к нам веток мы таки снесли — хорошо еще, что я снял капитану боль, и он этого даже не заметил.
Добравшись наконец до места, мы ухнули вниз, и я едва успел замедлить падение, но все же посадка получилась не вполне мягкой. Капитан негромко застонал.
— Приехали, Василий. Сейчас «лечить» тебя будем, — сообщил я.
— От смерти не вылечишь, — прошептал Прохоренко.
— Верно мыслишь, капитан! — почему-то мне было весело, хотя ничего веселого не происходило. — Только мы тебя не от смерти, а от жизни лечить будем. Есть такое универсальное лекарство от всех болезней…
— Гильотина, что ли? Или цианистый калий, блин? — через силу улыбнулся Василий.
— Вроде того. «Поцелуй вампира» называется. Элис, ты не находишь, что у капитана вполненашюмор?
— Нахожу, — улыбнулась Эли. — Вы будете с нами, капитан! Мы еще знаете как повеселимся завтра, празднуя ваше воскрешение!
— Ребята, делайте, что хотите, — Прохоренко сделал попытку махнуть рукой, но это ему плохо удалось. — Сдохну — не обижусь — все одно я уже не жилец, блин. Ну а если оклемаюсь и смогу еще того лейтенанта достать — большое спасибо скажу.
— Сдохнешь, а потом оклемаешься и достанешь, — пообещал я Василию, который не нашелся, что ответить, поскольку от наших «пояснений» у него явно начала ехать крыша.
Так, развлекая по дороге уже почти мертвого капитана, мы осторожно спускались в подвал по выщербленным ступеням.
Жалобный скрип двери.
Последние две ступеньки.
Пришли.
Это мы, ребята! — машу я рукой в темноту.
Молчание.
Здесь что-то не так!
— Эльвира…
И в это мгновение в дальнем углу вспыхивает кровавый глаз лазерного прицела. Смертоносная светящаяся нить с клубящимися в ней пылинками упирается в грудь Эльвиры — как раз под левым соском.
— С прибытием! — раздается в углу чей-то насмешливый, чуть картавый голос. — А вот и парочка влюбленных трупов! Стойте, где стоите, и продолжайте держать эту падаль. Скоро за вами приедут — подождите немного. И не вздумайте дергаться — в стволе у меня серебро!
Очень интересно. Второй раз нас пытаются взять «живьем». Что-то не похоже это на Бессмертного Монаха, если верить рассказам Генриха. Его люди явно ведут какую-то свою игру. Если это вообще его люди.
Наконец мне удается их рассмотреть. Не его, а именно их. Второй засел в самом дальнем углу подвала, и в руках у него точно такая же автоматическая винтовка «М-16», как и у первого, с явно посеребренным штыком и подствольным гранатометом, только вместо лазерного прицела на ней установлен инфракрасный. И целится он в меня. А у того, что держит на прицеле Эльвиру — инфракрасные очки.
Да, ребята подготовились серьезно. Я бросаю два коротких взгляда налево и направо. Нет, их только двое. Но можно не сомневаться, что скоро здесь появится целая бригада. Небось, и способы удержания у них разработаны; что там: распятия, пентаграммы, чеснок, серебро, святая вода, омела… Вполне достаточно, а есть наверняка и еще что-то. Эльвириных «крестников» в подвале, естественно, нет — уже успели увезти. Мальчишки, небось, и сопротивления не оказали. А этих двоих оставили караулить нас.
Да, времени у нас практически нет, тем более, что и рассвет уже скоро. Но сдаваться им никак нельзя — независимо от того, зачем мы им нужны (могу себе представить — зачем!). Ну что ж, сегодня у нас ночь чудес — попробуем сотворить еще одно и вырваться отсюда.
— Интересно, а зачем это мы вам понадобились? — бросаю я пробный шар. — Такие холодные, скользкие, можно сказать — замороженные заживо (Пойми, Эльвира, ну, милая, тыдолжнапонять! Ведь ты уже один раз проделывала это сегодня!) — зачем мы вам? Будете держать нас в холодильнике и изучать? Так мы можем обойтись и без холодильника! (Есть! Онапоняла! Я ощущаю, как слегка касающаяся меня рука Эльвиры начинает быстро холодеть — и поспешно включаю свой собственный «холодильник». Дайте нам только пару минут, чтобы как следует понизить свою температуру — и мы еще посмотрим, помогут ли вам ваши инфракрасные приборы, работающие на тепловыхл учах! Ну а лазер… доберемся и до него!)
— Ты что, совсем умом тронулся, мертвяк? — интересуется тот, что держит на прицеле Эльвиру. — Или решил шизиком прикинуться? Прикидывайся-прикидывайся, недолго тебе осталось! У нас, небось, по-другому запоешь!
— У вас? — изумляюсь я. — Это где же? В ИНТЕРПОЛе? А я-то думал, вы нас просто убиваете — без суда и следствия. Ошибался, выходит! Прошу прощения! Образцово-показательный суд над вампиром! Звучит. Правильно, Правосудие — оно для всех! And justice for all!
Ага, зашевелился; пытается перенастроить свои очки. И тот, второй, тоже явно забеспокоился. Главное, чтобы они не заподозрили раньше времени, в чем дело. Еще минута…
— Что-то больно разговорчивый ты, покойничек! По-моему, ты просто напрашиваешься на пулю. Для начала — в ногу — чтоб не был таким прытким. Следовало бы укоротить тебе язык, но он нам еще понадобится…
Нет, конечно, исполнить свою угрозу он не решается: ведь тогда ему придется на какое-то мгновение оставить «без присмотра» Эльвиру — а на такое он не пойдет… Ну, кажется, все — предел. В конце-концов, физики уже давно установили, что Абсолютный Нуль недостижим!..
— Эй, вы, что вы там такое творите? Стоять на месте!
— А мы и стоим, начальник! Разве не видите?
Не видят! Остался лазер. Ну что ж — лазер…
Я знал — именно знал, что у меня получится! Откуда? Не важно!
Я мысленно потянулся к упирающейся в грудь Эли ниточке луча, скользнул по ней прямо к излучающему энергию кровавому зрачку, припал к нему невидимыми губами… Отдаймне свою силу! Отдай!..
Жгучий поток хлынул внутрь — поток чужеродной силы, которая вот-вот сожжет меня изнутри, испепелит, как солнечный свет…
Нет, врешь! Не выйдет! Я впитаю тебя в себя, переварю, как кровь и жизнь очередного «клиента»! Я…
— Что за…
Лазер гаснет!
— Эли, падай!
Прости, капитан — но уложить тебя аккуратно уже нет времени!
Грохот выстрелов — отчаянный, суматошный. Аргентум противно визжит над нашими головами, рикошетит от стен.
Внутри, ища выхода, бурлит чуждая энергия. Черт, как бы у меня лазеры из глаз бить не начали! По ним ведь и засекут!
…Пора!
Распластываюсь в броске, не вполне понимая: кто я, что я? лечу, бегу, прыгаю? тело? туман? что-то среднее? Мгновения смазываются, пространство подвала искажается под каким-то немыслимым углом; я вижу медленно поворачивающийся мне навстречу ствол, судорожно дергающий спуск палец — но выстрела нет! Молодец, парень — весь магазин с перепугу высадил!
Посеребренный штык проходит впритирку к моему боку — и я, приземляясь, просто бью ИНТЕРПОЛовца кулаком в висок. Не кулаком — короткой черной молнией. Такое ощущение, что в последний миг я успеваю увидеть ударегоглазами. Вокруг взрывается темнота. Черт! Неужели убил?! Ведь он нам живым нужен! Ладно, потом.
Второй бросок, вдоль стены — стремительной тенью, размытым пятном без очертаний — наверное, так это выглядит со стороны… И щелчок вставляемого в гнездо магазина похоронным набатом отдается в ушах. Я не успеваю, не успеваю!
Успел — не я. Успела Эльвира. Силуэт поднимающего винтовку ИНТЕРПОЛовца на мгновение раздваивается. Короткий вскрик, хруст. Лязг металла…
Стон.
Странно! Почему он еще жив?
— Ты что, ему шею не сломала?
— Нет, только руку. Я же есть хочу! — почти детская обида в голосе.
Действительно, экая ведь я свинья: сам закусить успел, а об Эльвице и не подумал!
— Погоди, сейчас гляну, что с моим. Кажется, я слишком сильно приложился.
Нет, ты гляди, уже шевелится! Живучий попался. Очень хорошо. А то тот, второй, похоже, по-русски ни бум-бум. А мой английский, особенно разговорный, оставляет желать лучшего.
Перезаряжаю его винтовку, забрасываю за плечо. Инфракрасные очки тоже пригодятся. Ага, вот запасные магазины, гранаты, пистолет, нож… Ч-ч-черт! Жжется! У него не только клинок посеребренный!
Отбрасываю подальше опасную и бесполезную для меня игрушку.
Первое, что видит очнувшийся ИНТЕРПОЛовец — это горящие угли моих глаз — и дуло собственной «Беретты», глядящее ему в лоб.
— Вот теперь и поговорим… покойничек! — сообщаю ему я.
— На себя посмотри! — огрызается он.
Это плохо. Раз огрызается, да еще и шутит — то быстро его «расколоть» не удастся. А времени у нас нет. Или он просто еще не понимает, что с ним случилось? Думает, я с нимшутки шутить буду? Они с такими, как мы, не церемонятся — и мы с ними не станем!
— Речь сейчас не обо мне. Эли, не трогай пока своего! Смотри только, чтоб не выкинул чего, — я коротко бросаю взгляд в ее сторону и тут же вновь сосредоточиваюсь на своем подопечном. — Тот твой приятель по-русски говорит?
— Нет.
— Очень хорошо. Эли, закусывай спокойно. Приятного аппетита.
— Спасибо.
— No! No! Please, no!..
Голос захлебывается; хриплый, булькающий вздох, негромкий стон; отчаянная багровая вспышка — и расползающееся чернильное пятно; исходит дымкой, истончается…
Все.
— С ним — все. А у тебе есть шанс. Понял?
— Упырем сделаете? — кривая усмешка. Вот только губы у тебя дрожат. Дрожат ведь? Да, я тебя понимаю! С бандитом или даже с маньяком-психопатом, приставившим тебе нож к горлу, есть хоть какой-то шанс договориться. Уговорить, подкупить, обмануть, отвлечь внимание, выбить нож… В конце концов, и бандит, и психопат — тоже люди. А вот с вампиром, с живым мертвецом… Я хорошо вижу тот кромешный мрак животного ужаса, который уже подступает к горлу этого парня! К горлу…
Мой острый ноготь почти ласково касается шеи ИНТЕРПОЛовца, и тот дергается, как от укуса.
— Поверь, это-ни с чем не сравнимо! Уж я-то знаю. Этостоит жизни, парень! Неужели ты не хочешь…
Молчит. Ладно.
— Можно и по-другому: это когда нож входит тебе в кишки, медленно проворачивается…
Черт, самому противно — хотя я, казалось бы, уж ко всему должен был привыкнуть! Но на войне все средства хороши. Мне нужна информация — и я ее добуду! Если понадобится — буду резать его на кусочки! Вот только времени на это может не хватить.
— Поверь, мне очень не хочется это делать — я ведь вампир, а не садист — но ты можешь просто не оставить нам выхода. Пожалуй, я начну с того, что у тебя в штанах. Да, от этого ты можешь умереть — но не сразу, далеко не сразу!
Я сделал вид, что лезу за ножом. Пока — только вид. Но если он будет упрямиться…
Парень отшатнулся, вжался спиной в стену, инстинктивно пытаясь отодвинуться от меня подальше.
— Нет… не надо! Пожалуйста!
Все! Сломался. Он мой. Быстро, однако. Я думал, он покрепче окажется…
— Хорошо. Я могу не мучать тебя. И оставить тебя в живых. Даже не делать живым трупом. Но для этого ты мне должен кое-что рассказать. Мертвецы, они, знаешь, бывают довольно любопытны.
— Как я могу верить тебе на слово? И не говори мне, что мертвые не лгут!
— Ты прав. Лгут. Но у тебя нет выбора. Тебе придется поверить и ответить на мои вопросы — или умереть. Умереть такой смертью, которой я и врагу не пожелаю! Я тебя даже целовать не стану — слишком много чести. Ну так как?
— Что ты хочешь знать? — с трудом выдавил он. Хорошее воображение у парня. Небось, как представил себе, что может сделать с ним оживший покойник…
— Во-первых: почему ты так хорошо говоришь по-русски?
— Потому что — русский! — он даже фыркнул. Вот, мол, какой вампир недогадливый попался! Ничего, пусть расслабится немного — посмотрим, как тебе понравятся следующие мои вопросы.
— Ты работаешь в ИНТЕРПОЛе?
— Да.
— В подразделении «Z»?
Пауза.
— Да.
Ага, значит, и до нас эта зараза добралась. Очень интересно!
— Вас придали в помощь майору Жану Дювалю?
— Откуда ты?!.
— Можешь не продолжать. Следующий вопрос, и постарайся хорошо подумать, прежде чем ответить: почему вы нас просто не убили? Зачем мы вам нужны?
На этот раз пауза была куда более долгой.
— Они… они хотят вас изучить.
— Они?
— Исследовательская группа при подразделении «Z». Я не знаю подробностей, — парень заспешил, словно боясь, что я ему не поверю. — Знаю только, что это какой-то секретный международный проект. Минимум, семь стран. ИНТЕРПОЛ — это «крыша», а кто там всем заправляет на самом деле — не знаю! Честное слово, не знаю! Мы — только исполнители. Мы ловим таких, как ты — и передаем ученым. Я не знаю, что они с вами делают! Клянусь, не знаю!.. — кажется, у него начиналась истерика, так что пришлось слегка хлестнуть его ладонью по щеке.
ИНТЕРПОЛовец пришел в себя почти сразу. Осекся на полуслове, мотнул головой, словно отгоняя наваждение, покосился на меня, отвернулся.
— Курить будешь? — почти дружески осведомился я, доставая сигареты.
Он только судорожно кивнул. Я дал ему прикурить, прикурил сам и подождал, пока он сделает несколько затяжек. Надо спешить, но сейчас нельзя было перегнуть палку. Этож надо, я — в роли вампира-следователя! Кто б раньше мне сказал…
— И много наловили? Таких, как мы? — поинтересовался я небрежно.
— У нас в городе — двоих. И еще двоих малолеток отсюда забрали. Сволочи! — неожиданно окрысился он, на миг забыв о себе. — Детей-то — за что?! Жечь таких, как ты, надо! Осиной! Каленым серебром!
— Вот и жгли бы. Как брат Жан.
Недоуменный взгляд.
— Ну, майор этот. Жан Дюваль. Он так и делает. Он нас убивает. Это, по крайней мере, честно. Он — нас; а мы — его, если достанем. А вы?!
Он промолчал.
— Никогда не задумывался, зачем они нас исследуют? Эликсир бессмертия ищут? Лекарство от рака? Или что-то другое? Молчишь?! — теперь уже завелся я. — Хочешь верь, хочешьнет — а сюда я шел, чтобы помочь им, этим детям! Упокоить! Они просили; потому что сами — не могли! А теперь ваши «ученые» опыты на них ставить будут! На детях — опыты! Ты понял?! Намертвыхдетях! Куда их повезли?! Говори!!!
— Исследовательский центр… при институте… институте биохимии.
— Знаю. Где там этот центр?
— Экспериментальная лаборатория. Закрытая. Корпус номер семь. Самый дальний. За забором.
— Понял, — видел я это здание когда-то, издалека. Так вот, значит, что там… — Теперь: что можешь сказать о майоре Жане?
— Ну…
Короткая тревожная вспышка на самом краю сознания. То самое чувство опасности, которое столь хорошо развито у нас, вампиров — да и кое у кого из людей.
Я прыгнул с места, как сидел — прыгнул, упал, поспешно откатился в сторону.
Очередь была на пол-магазина, от души. Чтоб наверняка.
Полтора десятка серебряных пуль. Не среагируй я вовремя — со мной было бы все кончено.
Но пули не пропали даром. Я видел, как дергается в смертной агонии тело ИНТЕРПОЛовца, как сползает на пол, оставляя на стене кровавый след.
Я сдержал слово. Не мы убили тебя — свои.
Я не стал стрелять в ответ — просто швырнул в узкий прямоугольник входа трофейную гранату.
От грохота разом заложило уши, но я все же расслышал чей-то отчаянный крик. Вот только всех их граната навряд ли уложила — так что, как опомнятся — жди ответного «гостинца»!
— Эли, тут есть другой выход?
— Нет.
